Дейв укатил домой отдохнуть, а Бэзил, не теряя зря ни миллиджоуля энтузиазма, продолжил исследование находки. Роботы брали керны в точках размеченной сетки, образцы тут же помещались в эмэс и, глядя на результаты, лунарь радостно потирал перчатки своего видавшего виды скафа. Он связался с ранчо:
- Евка! Пироги пеки, у нас будет грандиозная пирушка. Тут тыщь пятнадцать кубов, а то и больше!!
Но по мере того, как прибывали новые данные, радость сменилась смутными подозрениями. Нанеся распределение элементов на схему участка, лунарь ахнул от изумления: вместо ожидаемого почти круглого пятна на схеме образовался равносторонний треугольник со сторонами под сто восемьдесят метров длиной. Или, скорее, треугольная призма - верхняя её грань, судя по всему, была плоской и залегала на глубине четырёх метров. Где-то глубже, где-то выше этой отметки, но она игнорировала все неровности поверхности, скрывавшей её. Магнитометр не показывал никаких существенных отклонений поля, что тоже было очень странно.
А когда один из роботов попытался взять пробу рядом с центром треугольника, бур наткнулся на что-то столь твёрдое, что эльборовая коронка просто отломилась от хвостовика.